Стальная Крыса - Страница 25

Как только доктор скрылся из виду, я вытащил бумаги и быстро пробежал их глазами. Судьба подарила мне уникальную возможность; главное, чтобы хватило времени ею воспользоваться. Это было заключение врача, составленное в четырех экземплярах. Пока данные не ввели в компьютер, меня не существовало. Из этого статистического отчета я должен был заново родиться в больнице. Но рождаться мне было ни к чему. Я сбросил подушку на пол, и робот остановился. Он не обращал никакого внимания на то, что я лихорадочно пишу, и не высказал никакого возмущения, когда я еще пару раз скидывал подушку. За это время я изготовил фальшивку.

Этот доктор Маквбклз – по крайней мере, именно это можно было прочесть в его росписи – совершенно не умел составлять документы. Он оставил много пустого места между последней строчкой заключения и своей подписью. Я заполнил его, подражая почерку доктора.

«Обширное внутреннее кровоизлияние, шоковое состояние, – написал я. – Умер по пути в больницу». Это звучало достаточно убедительно. Я быстро дописал: «Все попытки реанимировать пострадавшего окончились неудачно».

У меня возникли сомнения в правильности написания слова «реанимировать», но если доктор Маквбклз пишет слово «пациент» через «о», то он вполне мог ошибиться и здесь. Последнюю фразу я написал для того, чтобы меня не тыкали всякими иголками и электродами, пытаясь вернуть к жизни.

– Тут У.П. – «Умер по пути», Свенд, – произнес кто-то, шурша бумагами у меня над головой.

Я услышал, как робот покатил прочь, безразлично восприняв тот факт, что писавший и швырявший подушки больной внезапно скончался. Что мне нравится в роботах, так это отсутствие любопытства. Я стал думать о смерти, надеясь, что мое лицо примет соответствующее выражение. Кто-то схватил меня за ногу, стаскивая ботинок вместе с носком. Рука сжала ступню.

– Бедняга, – сочувственно сказал голос. – Еще теплый. Может, позвать реаниматоров?

Какой назойливый тип.

– Не-а, – послышался более рассудительный голос. – Они уже пытались это сделать по дороге сюда. Тащи его в морг.

Ужасная боль пронзила мою ногу, и я чуть не испортил все представление. Невероятным усилием воли я заставил себя не шевелиться, пока этот идиот закручивал проволоку вокруг моего большого пальца. На проволоке болталась бирка, и я от всей души пожелал, чтобы такую же бирку привесили ему на ухо. Боль перекинулась на грудь, голову и руки, когда я изображал окоченевший труп, лежа на трясущейся каталке.

Где-то позади открылась тяжелая дверь, и меня обдало холодным воздухом. Я чуть-чуть приоткрыл глаза. Если трупы на этой бойне рассовывают по индивидуальным холодильникам, я был готов внезапно воскреснуть. Я совсем не собирался отдать концы в морозильной камере с дверью, которую можно открыть только снаружи. Удача все еще сопутствовала мне, так как мой мучитель ввез меня на каталке в большой зал. Повсюду стояли мраморные столы, на которых лежали усопшие, прибывшие сюда раньше меня.

Без церемоний меня сбросили на холодную поверхность стола. Шаги постепенно стихли, тяжело хлопнула дверь, свет погас.

Тут я совсем пал духом. Слишком много событий для одного дня – меня успели ранить, контузить и покалечить. Поэтому пребывание в темной комнате, полной трупов, подействовало на меня весьма угнетающе. Не обращая внимания на боль в груди и бирку на пальце ноги, я кое-как слез со стола и отправился искать дверь. Я пережил немало неприятных минут, блуждая в потемках среди трупов, но наконец наткнулся на стену. Мои пальцы нащупали выключатель, и я зажег свет. Естественно, мое настроение сразу же улучшилось.

Дверь была лучше не придумаешь – без окошка и с ручкой изнутри. Имелся даже засов, и я долго ломал голову над тем, кто же мог им воспользоваться. Впрочем, я сам решил задвинуть его, чтобы никто не нарушил мой покой.

В комнате было полно народу, но на меня никто не обращал внимания. Первым делом я снял проволоку с пальца и как следует растер его. На желтой бирке стояли буквы У.П. и от руки написанный номер, точно такой же, как и на подделанном мною бланке. Я не мог упустить такой возможности. Сняв бирку с самого изуродованного трупа, я прикрепил к нему свою. Сунув его бирку себе в карман, я решил немного развлечься и поменять бирки у всех остальных. У трупа с самыми большими ногами я снял правый ботинок и натянул его на свою окоченевшую левую ногу. У всех трупов бирки висели на больших пальцах левой ноги, и я громко выругался, проклиная эту ненужную педантичность. Я был голым по пояс – верхнюю часть костюма и пуленепробиваемый жилет сняли врачи. Пришлось позаимствовать теплую рубашку у одного из моих молчаливых друзей, который в ней уже не нуждался.

Только не думайте, что все было так просто, меня буквально шатало из стороны в сторону. Закончив свое дело, я выключил свет и приоткрыл дверь холодильника. Воздух в коридоре показался мне раскаленным, как в доменной печи. Вокруг не было ни души, и я побрел к ближайшей двери. За ней оказалась кладовая, где единственной полезной вещью был стул. Я уселся на него и немного передохнул, а затем снова отправился на поиски. Следующая дверь была закрыта, но третья открылась, и я оказался в темной комнате, где кто-то ровно дышал во сне. То, что мне и нужно.

Не знаю, кто это был, но поспать он любил. Я обшарил всю комнату и долго возился, натягивая на себя чужую одежду, а он так и не проснулся. Тем лучше для него, а то я не раздумывая проломил бы ему череп. Мне все уже порядком надоело, к тому же боль снова дала о себе знать. Нахлобучив на голову шляпу, я вышел из комнаты. В конце коридора сновали люди, но никто не обратил на меня внимания. Я вышел из больницы и побрел под дождем по улицам Фрейбурбада.